Дело было в 1976 году на Селигере. Были мы там, так сказать, частным порядком, то есть неорганизованной группой, шесть одноклассников - две девушки и четверо юношей. Жили по сложившейся в нашей школе традиции на острове Хачин. Перешли в десятый класс, последние каникулы…

Гуляем как-то всей компанией по лесу, воздухом дышим, на природу любуемся, за жизнь беседуем. Один из нас, Андрей, отошёл на минутку в сторону от тропы, как вдруг с воплями прибежал обратно и на наши испуганные вопросы ответил упавшим голосом: "Меня гадюка укусила". Сам белый как полотно, губы трясутся, глаза куда-то внутрь себя глядят. В общем, кадр из фильма "Пёстрая лента". Его состояние даже представить боюсь, но и наше было ненамного лучше от этой новости. Змеиный укус - вообще-то явление не фатальное, один укол сыворотки спасает с гарантией… Но до ближайшей больницы - два часа на вёслах, да и где их взять, вёсла-то? Нас за трёшку на моторке довёз от Осташкова до острова местный парень, с ним же мы договорились, что через две недели он нас за другую трёшку отвезёт обратно. Мы были отрезаны от мира. В этом была своя прелесть, даже романтика. Пока Андрюху гадюка не тяпнула…

В общем, стоим мы в шоке, да что там в шоке - в полной прострации. Ещё живой Анрюха стоит перед нами, но жить ему осталось… Безнадёга. Стали припоминать "народные" средства - ну там яд высосать из ранки, железом прижечь калёным. Ни железа, ни спичек под рукой тоже нет, надо в лагерь идти, костёр жечь, железо калить. Растерялись мы тогда, чего там говорить. Растерялись и испугались. От отчаяния стали у Андрея подробности выведывать, мол, что да как. Андрею не до рассказов - в шестнадцать лет с жизнью прощается. А мы всё наперебой: "А как она выглядела? А где? А куда?", как будто это может помочь. Собрался он с силами и выпалил: "Ну, как-как! Подхожу я, нагнулся, руку вот так протянул, а она меня укусила, зажужжала и улетела!"

Стоп, себе думаю, а на душе теплеть начало. "Слушай, - говорю, - А, может, это и не гадюка была вовсе?" "А кто же?!" - с отчаяньем восклицает тот и чуть не плачет от нашей чёрствости и занудности. Говорю ему, вкрадчиво так, проникновенно, чтобы не спугнуть: "Андрюша. Андрюша. Змеи не летают". "И не жужжат" - осторожно добавляет подруга Лена. Андрей задумался, смотрел на нас поначалу недоверчиво, но потом розоветь начал прямо на глазах. Ожил, в общем. Вернулся с того света обратно на этот. Вот ведь сила самовнушения! Пчелу за змею принял.

Все были так напуганы поначалу, а потом испытали такое облегчение, что случай этот, несмотря на всю его курьёзность, вслух не вспоминали.